Выпускница днепропетровской еврейской гимназии записалась добровольцем в израильскую армию

- Здравия желаю, Дана! Узнав, что после обучения в Днепре ты уехала служить в Израиль, я заинтересовался твоей необычной историей. Хочу предложить тебе затеять что-то вроде удаленного интервью по Интернету. Не откладывая в «долгий ящик», начни с рассказа о себе и родителях.

- Мне 19 лет. Родилась в Израиле, в городе Холон, куда в 1989 году переехали из Днепропетровска мои родители. В 2008-м, когда мне исполнилось 14 лет, семья решила вернуться в Украину, в родной для родителей и старшего брата Днепр. Мне было очень тяжело покидать Израиль, так как тут прошли мои детство и юность, оставались друзья. На переезд я согласилась с условием учиться только в еврейской школе, так как очень слабо знала русский язык. Родители пообещали и сдержали слово – определили меня в 144-ю еврейскую школу. И в 8-м классе я начала учиться писать и читать по-русски. Изучать буквы начала вообще с нуля. Так что преподавателям русского языка в школе – пришлось со мной помучиться.

Насколько смогла выучила русский и потихоньку начала адаптироваться и вливаться в школьный коллектив. Поначалу было очень сложно. И не только в учебе. Не было друзей, и я очень скучала по Израилю. Постепенно появились подруги, которые со временем стали родней израильских подружек, и мы решили вместе перейти из школы в махон. В махоне я чувствовала себя, как дома — общение на иврите, еврейские традиции, прекрасные учителя и все классы — как одна семья.

Потом с подругами поступила в Днепропетровский Международный гуманитарно-педагогический институт «Бейт-Хана» на специальность «учитель младших классов». Тем же летом поехала отдохнуть в Израиль, где во мне взыграл еврейский патриотизм. Я поняла, что все-таки здесь выросла и хочу что-то дать этой стране. В детстве я всегда мечтала служить в армии, но в Днепропетровске как-то остыла. И вот вновь почувствовала, что все это — мое, родное.

В армии, после прохождения чего-то вроде школы молодого бойца (учебки) и компьютерных курсов, служу в Иерусалиме, в армейской полиции. Увы, многое, относящееся к моей службе, рассказать по понятным причинам не могу. Скажу лишь, что здесь много экшена и всякого интересного.

За мою безопасность можно не волноваться, у нас всегда оружие при себе. Все мои сослуживцы переживают друг за друга и испытывают одинаковые трудности — это сближает. Я рада, что многое, чему научилась в Днепропетровске помогает мне преодолевать трудности военной службы.

Всевышний всегда с нами и поможет, главное — захотеть, а там все получится.

— Выходит, в Израиль ты приехала одна. Добровольно и осознанно осталась, чтобы исполнить свой воинский долг перед исторической родиной. Для 18-летней девушки, тем более девушки — это поступок, честно признаться, выходящий за ментальные рамки украинских сверстников.

— Да, я сама, без чьей либо подсказки приняла такое решение, вызвавшее гордость у родителей и шок у друзей и знакомых. Объяснение этому очень простое: каждый ребенок в Израиле мечтает служить в армии и, как может — молитвами или конкретными делами — защищать свою страну, подаренную евреям Всевышним.

— Сейчас у тебя двойное гражданство?

— Нет, только израильский паспорт.

— В Израиле женщины военнообязанные. Но, ты же с 14 лет жила за границей, в Украине. Любопытно, ты сама, добровольно явилась на призывной пункт или это выглядело как-то иначе?

— Все происходило, как должно. Когда мне исполнилось 18 лет, на почтовый адрес в Холоне, где раньше была прописана семья, пришла повестка с просьбой явиться на призывной участок. Но так как я жила в Украине, то получила освобождение. Потом я сама пришла и попросилась служить.

— А можно ли в Израиле откупиться, отвертеться, «закосить» от армии?

— Можно, если проблемы со здоровьем, психикой, по беременности или по религиозным убеждениям. Вернее, вам либо вообще запретят служить, либо предложат альтернативную службу.

— Уверен, не один я восхищаюсь твоим мужественным поступком!.. Трудно ли было вначале?

— Самым тяжелым было переехать самой, без родителей и брата, за которыми ужасно скучаю. То же самое могу сказать и о моих днепропетровских друзьях. Но это испытывали все девочки-новобранцы за три недели, проведенные в учебке. Мы друг друга совершенно не знали, да и времени хорошо познакомится совершенно не было: в 5 утра подъем, зарядка, кроссы, теоретические, практические занятия, стрельба и т.п. Словом, время оставалось, чтобы только вместе поплакать перед сном. Правда, потом также вместе над собой смеялись.

Здесь, в Израиле, живет моя тетя, но это не мама с папой!.. Со старыми друзьями из Холона, к сожалению, уже не такие отношения, как пять лет назад, когда уехала. Но потихоньку и тут все становится на свои места.

— Ты сама выбрала в армии компьютерную специализацию или?..

— На самом деле меня никто не спрашивал, чем я здесь хочу заниматься. Сначала сдала письменные экзамены, успешно прошла психологические тренинги и тестирования, набрала хорошие баллы, после чего командование определило, что я буду обучаться работе с компьютерами. Помню, я долго смеялась над этим, потому что была жутко далека от IT-технологий.

— Тогда, что тебе близко в армии, кем себя там представляла, кем хотела служить?

— Я хотела быть “мора хаелет” — солдаткой-учительницей. Учить детей или помогать, кому тяжело. По поводу учительницы — это, как правило, работа в специальных школах, где эфиопов обучают ивриту.

— А если бы тебе предложили службу, предположим, в пехоте, спецназе или в танковых войсках -—согласилась бы?

— Нет, это слишком для меня! Хотя, я бы попробовала. Но в израильской армии для женщин действуют жесткие ограничения — их не направляют в зоны военных действий и, за редким исключением, не призывают в такие серьезные войска. Нас, девушек, в армейской полиции даже не привлекают к патрулированию города.

— Позволь полюбопытствовать, а как у тебя с физподготовкой? Дружишь со спортом, и каким?

— Помимо сдачи экзаменов по физподготовке, в учебке нас обучали приемам самообороны. В детстве же и до отъезда в Украину занималась танцами, потом просто в спортзале. И до сих пор занимаюсь — у нас на базе есть хорошие тренажеры.

— Не сочти мое любопытство за выведывание военных секретов! Расскажи в рамках дозволенного: где служишь; что в Израиле представляет собой армейская полиция; опиши свой распорядок дня; условия проживания, быта, о свободном времени, и как его проводишь?

— Служу и живу на базе в Иерусалиме, на горе Гило. Моя работа — помогать армейским патрулям выявлять с помощью компьютера нежелательных лиц, пересекающих израильскую границу или контрольно-пропускные пункты, а также устранять неполадки и налаживать компьютерную связь. А в обязанности военной полиции входит проверка документов и внешнего вида военнослужащих на вокзалах и улицах городов.

Моя служба — это 8-часовые дежурства в разное время суток, в том числе и ночью. После чего, до следующей вахты — свободное время, когда каждый занят, чем хочет — спит, смотрит телек, занимается спортом, переписывается по Интернету с родными и друзьями, общается с сослуживцами. Условия хорошие: телевизор, туалет и душ — в комнате нас шесть девочек. Иногда разрешают погулять до 10 вечера по Иерусалиму. По выходным еду либо к тете, либо в Холон.

— А как вас кормят?

— Кормят нормальной едой. Утром обычно молочное, днем и вечером — горячее и салаты. В комнате еще стоит небольшой холодильник, поэтому мы покупаем, что хотим и перекусываем, когда хотим.

— Вообще-то, о зарплате спрашивать не принято, но журналистам позволяется…

— Рядовой солдат получает 350 шекелей, но если он спит не дома, а на базе, как я, то — в два раза больше. Еще небольшую надбавку получают одинокие солдаты и, такие, как я, незамужние солдатки.

— Итого получается более 700 шекелей. Хватает или родители помогают?

— Хватает, так как помогают!

— Не думала остаться на сверхсрочную службу и получить офицерские погоны?

— Успешно сданные экзамены в учебном подразделении дают мне возможность после двух лет срочной службы подписать контракт и продолжить минимум на год службу в офицерском звании. Но пока еще не решила: хочу ли я? Дело в том, что для этого надо будет проходить 8-месячные курсы переподготовки на новой базе. А это значит все начинать сначала — снова мало спать, много учить и т.д.

— Конечно, уж лучше учиться на гражданке. Осталось ли за тобой право продолжить учебу в днепропетровской Бейт-Хане после демобилизации?

— Думаю, да.

— На присланном фото ты с автоматом. Наверняка, стреляла по мишеням — попадала? Нравится стрелять?

— Да, стрелять очень нравится! И у меня это неплохо получается. Из пяти бумажных фигур-мишеней с довольно большого расстояния попадаю в четыре! Только стреляем не из автомата, а из американской автоматической винтовки М-16, что на фотке.

— Дана, много ли женщин в израильской армии из Днепра или Украины?

— Солдат с украинскими корнями много. А женщин именно из Днепропетровска — нет, ни я, ни старожилы базы таковых не знают. Может, я первая?!

— Успела ли за пять лет полюбить Днепропетровск, какие места стали любимыми? А какой город тебе нравится в Израиле, в других странах?

— Днепр для меня стал уже родным. Люблю парк Глобы, он возле моего дома, и с ними связаны многие воспоминания. Нравится наша красавица-набережная. В Израиле нравится святой Иерусалим, там необыкновенно разные люди и много туристов. Я люблю путешествовать с семьей, так что, везде нравится.

— В детстве ты мечтала служить в армии, а кем хотела стать в юности?

— Психологом. Всю сознательную жизнь об этом мечтала и мечтаю.

— Дана, желаю, чтобы твоя заветная мечта непременно сбылась, еще — мирного неба над Израилем и скорейшего дембеля!