Танки пошли «врукопашную»

Чем дальше уходит от нас Великая Отечественная война, тем меньше остается солдат – очевидцев того трагического времени. На днях в редакцию заглянул давний друг и почитатель «Вечерки» Николай Милаш. Перекидываясь новостями, Николай Ильич рассказал, что друзья-однополчане пригласили его на очередную встречу в Москву по случаю 69-й годовщины танковой битвы под Прохоровкой и освобождения Белгорода. Но из-за жары и преклонного возраста не решился на поездку, о чем очень сожалел: до этого встречался с друзьями практически ежегодно. Мы попросили Николая Ильича поделиться военными воспоминаниями. Разговор пошел о знаменитом Прохоровском сражении, в котором танкист Милаш принимал активное участие.

Пятнадцатилетний танкист

…Когда голос Левитана сообщил о вероломном нападении немецко-фашистких захватчиков, Коле (седьмому ребенку в семье) было всего пятнадцать. Для солдата еще маловат, о чем ему и двум его друзьям сказали в военкомате.

Мальчишки – народ находчивый, было бы желание, а средства для достижения цели обязательно найдут. Посовещавшись, друзья решили повторить попытку. И сообщили (уже другой комиссии), что им по 17-18 лет, прибавив к истинной дате рождения кто год, а кто и все два. Все мальчики той поры грезили подвигами Чапаева, Щорса, воспитывались в духе патриотизма и любви к Родине.

- Нынешним 18-летним наверняка не понять нашего порыва, - с грустью говорит Николай Ильич. - Но мы на самом деле хотели быть полезными и вот таким способом оказались в ополчении.

Кроме получения теоретических знаний, новобранцы полтора месяца рыли окопы. А в августе к ним пожаловало начальство Харьковского танкового училища. Один из военных, ознакомившись с документами, предложил юноше учиться на танкиста. Выбор был сделан из-за образования – Николай окончил 9 классов, а у всех его друзей за плечами была только семилетка.

- Вы воевать хотите?

- Конечно, хочу! И только в кавалерии! Я – потомок кубанских казаков!

- У нас лошадей нет, но мы научим вас управлять железным конем, который будет ничуть не хуже, а может быть, и лучше ваших кубанских.

Так он стал танкистом.

После окончания училища Николаю Милашу присвоили звание младшего лейтенанта и отправили на Калининский фронт. А тут приказ Сталина - направить Первую танковую армию под Курск.

- В 1942-1943 годах у немцев появились новые танки, легкие в ходу, быстроходные, работающие на чистейшем бензине - фрицы гордились своей новой техникой, - вспоминает собеседник. - У нас же были старые Т-34, которые работали на газойле – продукте переработки нефти. Как-то нам достали немецкий танк Т-2, и мы стали изучать его – изумительная вещь, скажу вам, внутри танка все как в ресторане, не то что у нашей тридцатьчетверки. И все же, несмотря на весь внешний антураж, танковые новинки оказались уязвимыми – детали ходовой части были резиновыми – легко возгорались, а благодаря бензину – пылали как свечки. Зато наша 34-ка брала маневренностью, легко проходила там, где их танки увязали.

«Средь бела дня темно, как ночью»

О том, что под Курском готовится грандиозное, небывалое в истории войн сражение, обе стороны знали задолго до начала битвы. К Прохоровке, небольшому селу под Курском, стягивалось огромное количество танков. Немецкие самолеты забрасывали наших солдат листовками.

- Сталина рисовали на них рябым карликом в огромных сапогах. - продолжает свой рассказ ветеран. - А нам советовали сдаться без боя, обещали помилование. Такая себе психологическая обработка. В ответ танкисты шутили – в таком количестве туалетная бумага нам не нужна!

Мы знали, где предстоит сражаться. Возле Прохоровки есть огромное поле, рядом небольшая речушка Псел (сейчас, наверное, пересохла). На окраине Прохоровки стояла какая-то мастерская, и командование заявило, что именно там, на изгибе речушки, сосредоточились немецкие танки.

Мой взвод пошел в обход, командир роты - напрямую, а третий взвод должен был находиться в засаде. Когда танк командира роты ввязался в бой, наших два танка подожгли, тогда нас спас тот взвод, что находился в засаде. С его помощью было подбито четыре немецких танка, остальные, бросив своих, удрали. Это была всего лишь легкая разминка перед основным сражением.

Через два дня ранним утром нас подняли по тревоге. И началось…

Историки пишут, что никогда еще в истории войн не было такой масштабной битвы техники. Советские источники указывали, что в сражении участвовало около 1500 танков: 800 - с советской и 700 - с немецкой стороны.

Многие современные исследователи считают, что, вероятно, введенные в бой силы были значительно меньше. В частности, указывается, что сражение происходило на узком участке (шириной всего 8-10 км), который был ограничен с одной стороны речкой, а с другой - железнодорожной насыпью. Ввести настолько значительные массы танков на такой участок затруднительно.

А воспоминания очевидца-танкиста Николая Милаша подтверждают факт скопления огромнейшего количества техники.

- Когда мы оказались в пекле боя, было около 11 часов дня, - говорит Николай Ильич, - но темень была, как будто ночью – гарь, дым, пальба.

Чуть позже, вспоминая войну, он напишет пронзительные строки о тех днях:

…И устояли. Не машины –
люди,
Где все горело, что могло
гореть.
В аду кромешном
показалось чудом:
Как люди все ж смогли
здесь уцелеть?
Сказал же кто-то:
сердце человечье
Мало и хрупко и легко
избыть,
Но оказалось:
сталь расплавить легче,
Чем сердце это самое
разбить.
Танки шли,
как солдаты
врукопашную

- Танки обеих сторон располагались вплотную друг к другу – в такой ситуации стрелять из пушек не было возможности. Бились тараном. Пушки повернули назад – они мешали в битве, и пошли как солдаты врукопашную – танк на танк.

Сколько продолжалась битва – не могу сказать. Вначале немцы теснили нас, мы дрогнули и чуть было не начали отступать. Потом к нам пришла помощь - Вторая танковая армия. Она нас и спасла – с ее помощью в тот день мы потеснили немецкую хваленую технику.

В середине боя танк лейтенанта Милаша вышел из строя, а он получил свое первое ранение – осколок пробил правую ногу. Николай Ильич скромно умалчивает, что и свою первую награду – медаль «За боевые заслуги» он получил за тот бой. Тогда ему еще и восемнадцати не было...

- На войне был такой приказ - в бою технику не оставлять, - продолжает рассказчик. - Мы взорвали свой танк гранатой, забрали пулемет и вышли из боя как пехотинцы.

Насколько целесообразной была эта битва? - размышляет солдат войны. - Она никому не нужна была, как, впрочем, и вся война.

За пять лет войны Николай Ильич четырежды был ранен. Однажды, уже под самым под Берлином, его посчитали погибшим и отправили родным похоронку. Но он дожил до Дня Победы, встретил ее в Берлине, в логове поверженного врага...

...У поэта Милаша вышло около 20 книг, и половина из них – на военную тематику.

Святое дело – те уроки.
Дымился Кюстрин
в сорок пятом,
Плацдарм горел
в тройном огне…
Дрались отчаянно ребята,
В пружину сжав и боль,
и гнев.
И друг мой, в интересах
дела,
Такой же юный –
жить да жить,
Прикрыл меня горячим
телом,
Умея дружбой дорожить.
Святое дело – те уроки,
Где Память –
чище родника.
…И я теперь с тех пор
далеких
Хожу у жизни в должниках...

Милаш Николай Ильич родился 19 декабря 1925 года в селе Вербовка, под Балаклеей Харьковской области в многодетной семье.

В июле 1941 года после 9-го класса добровольно ушел на фронт. От Северо-Западного фронта и Курской дуги с танковыми частями дошел до Берлина.

После войны продолжал службу в советских войсках за границей.

Полковник в отставке. Потомок кубанских казаков, казачий генерал-лейтенант.

Председатель совета ветеранов 1-й гвардейской танковой армии. Поэт. Стихи начал писать ещё в школе. Тогда же и начал печататься. С его поэзией были знакомы Сергей Смирнов, Юлия Друнина, Сергей Орлов, с которыми он дружил. Член Межрегионального союза писателей, Международного сообщества писательских союзов, Конгресса литераторов Украины.