«Товарищеский» суд

В начале этой недели наконец-то состоялось первое результативное заседание суда по делу о взрыве газа на Победе. После долгих согласований и переносов власти остановились на сессионном зале Жовтневого райсовета. По слухам, администрация Дома ученых, где ранее предполагалось вести процесс, заломила безумную сумму за аренду, и городские власти выбрали более подходящий вариант.

«Клетка» в райсовете

Членам коллегии Жовтневого райсуда не позавидуешь. В зале присутствовали родственники 23 погибших, готовые бурно отреагировать на каждый поворот дела. Атмосфера казалась взрывоопасной, словно была насыщена газом. Трое подсудимых – бывшие директор, заместитель и главный инженер ОАО «Днепрогаз» находились в стальной клетке. Среди участников процесса – несколько сот человек, среди которых пострадавшие от взрыва, их доверенные лица и целая когорта адвокатов каждой из сторон.

Проблема молодого судьи Сергея Пойды состояла в том, что, согласно букве закона, по любому, даже чисто техническому вопросу, он обязан был выслушать всех пострадавших. Одна только процедура уточнения анкетных данных заняла не менее двух часов. В итоге, когда судья предложил пустить по рядам микрофон, чтобы каждый высказал свое мнение по поводу первого, чисто формального ходатайства к суду, зал взбунтовался.

- Давайте голосовать! – выкрикнул кто-то из присутствующих, не понимая, что находится не на товарищеском суде.

Мгновенно оценив ситуацию, адвокаты приступили к обычной в таких случаях процедурной игре, привлекая для усиления эффекта на свою сторону зал.

Подсудимых оставили под стражей

- Давайте сделаем так, - предложил судья, - если кто-то имеет особое мнение, он должен встать и заявить об этом. В противном случае будем считать, что позиции потерпевших и их адвоката совпадают. Схема сработала. Вопросы судьи к залу вызывали, как правило, единогласную реакцию.

Юридическая коллизия состояла в том, что адвокаты «Днепрогаза» с самого начала утверждали, якобы прокуратура расследовала дело с нарушением прав ответчиков, и, значит, его нужно направить на доследование. Кроме того, личные защитники бывшего директора «Днепрогаза» Игоря Иванкова, а затем и его коллег – бывшего замдиректора Максима Сорокина и бывшего главного инженера Сергея Бачурина заявили ходатайства об изменении меры пресечения для подзащитных. Вместо содержания под стражей они требовали отпустить своих клиентов под подписку о невыезде. Однако государственные обвинители и адвокаты потерпевших сумели отклонить данное требование. По их мнению, доследование может быть назначено лишь в ходе судебного следствия, а для изменения меры пресечения нет оснований. Суд согласился с этими аргументами.

Потерпевшие поддержали обвиняемых

Далее юристы совсем уж углубились в процессуальные дебри. Защита обвиняемой стороны стала требовать приобщения к делу документов, доказывающих, по ее мнению, недобросовестность досудебного следствия. Каждый документ рассматривался в отдельном ходатайстве, и каждое заявление получало стандартный протест со стороны государственных обвинителей.

- Ходатайство несвоевременно, - заявлял представитель прокуратуры, - отношение данного документа к делу может быть определено лишь в ходе судебного следствия.

Его тут же в один голос поддерживали адвокаты потерпевших при дружной одобрительной реакции зала. При этом создалось впечатление, что большинство присутствующих не вполне понимает, о чем идет речь. В конце концов, не выдержали нервы и у пострадавших.

- Я выскажу личное мнение, - заявил молодой человек, представившийся Максимом. – Считаю, что мы здесь собрались не мстить, а выяснить истину. Я поддерживаю ходатайство защиты.

Его инициативу тут же подхватила еще одна представительница потерпевших.

- Люди, которые сидят на скамье подсудимых, – стрелочники, - заявила она. – Пусть в деле будут все документы.

P. S.

В конце первого дня слушаний судьей был поставлен вопрос о начале судебного следствия. Несмотря на предыдущие разногласия, обе стороны высказались по данному вопросу положительно. Тем не менее, второй день начался с рассмотрения новых ходатайств. Появились новые лица, подавшие в суд заявления о признании их гражданскими истцами. Адвокаты потерпевших стали настаивать на переносе заседания с тем, чтобы и другие смогли подать свои иски. Впрочем, никто изначально и не предполагал, что процесс будет быстрым. Однако его вялотекущее начало наводит на мысль, что установления истины днепропетровцам придется ждать очень и очень долго.

Кстати

Документы все равно приобщат

- Нас «подсадили» чисто технически, - заявил корреспонденту «Газеты…» адвокат Игоря Иванкова Коновалов. – Просто, если бы заявленные нами документы были приобщены к материалам до начала судебного следствия, появилось бы больше оснований отправить дело на доследование, не приступая к разбирательству. Но мы не переживаем по этому поводу. Все равно в ходе процесса наши ходатайства в соответствии с законом будут удовлетворены.

Эхо трагедии

«Никогда не забуду это утро»

Жильцы до сих пор вспоминают подробности катастрофы

Даже по прошествии четырех с лишним месяцев после взрыва в зале суда можно было наблюдать, насколько морально травмированы люди, пережившие трагедию. Так, один из пострадавших, сразу не смог назвать свои анкетные данные. Он попросил забрать микрофон и сказал, что подойдет к нему через пару минут.

- Нет, никто не сошел с ума, - объяснил «Газете…» поведение товарищей по несчастью бывший жилец третьего подъезда Игорь Бессонов. – Но у всех обострились хронические заболевания. У женщин – немотивированные истерики. Мужчины до сих пор заливают горе водкой. Никогда не забуду это утро. Я успел проснуться и покурить. Потом, что-то заставило меня выйти на лестничную площадку. Там услышал очень странный шум. Что-то свистело, будто из баллона вырывался газ. Без особой паники я собрал детей и вывел их во двор. Где-то на уровне третьего этажа понял, что задыхаюсь. Все вокруг было сизым. Когда мы отошли метров на 50 от дома, я словно сквозь стену увидел, как соседка с шестого этажа нажимает кнопку лифта. И это был конец. Когда над домом взлетела крыша, мне показалось, что я смотрю голливудский боевик.

Конкретно

Чего хотят потерпевшие?

Сторону жильцов представляют сразу шестеро адвокатов. Как удалось выяснить у них, требования потерпевших значительно отличаются. Так, одна из семей, где погиб родственник, требует от «Днепрогаза» по миллиону гривен на каждого из троих оставшихся в живых плюс по пятьдесят тысяч с каждого из подсудимых. В других случаях речь идет о компенсации лишь морального ущерба на различные суммы. Оспаривается и мнение о том, что «Днепрогаз» полностью рассчитался за причиненный имущественный ущерб. К примеру, жители соседних домов, где потрескались стены и вылетели стекла, так ничего и не получили.

Защита строит свою линию на том, что подсудимые находились у руководства предприятием очень короткий срок и, следовательно, не могут в полной мере нести ответственность за состояние оборудования и газовых сетей. Настаивает она также и на прокурорских нарушениях в ходе досудебного следствия.