Пожизненники богаче, чем пациенты онкодиспансеров

Ровно три месяца назад министр предложил ввести смертную казнь, отмененную в Украине де-факто 10 лет назад. Мы побывали в исправительной колонии в Днепропетровске, где в том числе содержатся пожиненно-заключенные.

Главарей преступных группировок, садистов, насильников, убийц, осужденных к пожизненному лишению свободы на сегодняшний день в украинских тюрьмах около полутора тысяч. Ежегодно в стране выносится еще около 100 таких приговоров суда. То есть каждые три дня в камеру к пожизненникам прибавляется еще один человек. Человек, который, к примеру, в отместку за измену любовницы убил троих ее детей.

На содержание такого человека государство выделяет 312,84 грн. в месяц. Это в 4 раза больше, чем на питание одного школьника, в 5 раз — чем на содержание больных в онкодиспансерах, и в 10 — чем на лечение больных ВИЧ. В распорядок их дня входит 8-часовой непрерывный сон, часовая прогулка на свежем воздухе, трехразовое питание с энергетической ценностью 2503,71 Ккал. в день. В камерах — цветные телевизоры, раз в 10 дней они могут менять книги и прессу из тюремной библиотеки.

Законом разрешены краткосрочные свидания 2 раза в год и передачи от родственников — без ограничения. Они имеют свободу вероисповедания и церковного служения, пишут письма и играют в настольные игры. Иногда в порыве откровений, рассказывают подробности своих леденящих душу похождений, бахвалясь количеством убитых, ограбленных и истерзанных людей. В надежде выйти на свободу, они занимаются спортом и бросают курить. Практически никто из них не считает себя виноватым.

«Условия в которых мы здесь живем — это медленное убийство, я думаю что гуманнее было бы сразу расстрелять, - жалуется Александр Бурба, один из главарей банды, на счету которой 17 жестоких убийств в Запорожской области, совершенных в начале 90-х годов. — Здесь есть люди, преступления которых скорее можно назвать аварией….
Они напились, что-то учудили, и сами не поняли что….
Это я вам честно говорю. Есть такие которые не осознали свою вину и винят кого-то другого, а не себя. Но есть и такие кто осознал и не хочет возвращаться к криминалу. У меня так жизнь распорядилась, что я пошел в криминал. Тогда время было такое. Дикий Запад. Начал грабить, заниматься бандитизмом. Я присутствовал при убийствах, но я никого не убивал. Я говорил об этом на следствии, но это не было принято во внимание. Теперь я здесь. В камерах душно, нет вентиляции. Вместо стекол в окнах — стеклоблоки, через них не проникает солнечный свет, а из-за металлических навесов над окнами не видно неба. Некоторые камеры сырые, по стенам течет вода, и матрасы мокрые. Зимой спать приходиться в шапках и куртках. Администрация нас не слышит нас и не идет на компромисс. Тех заключенных, кто доставляет проблемы – бьют. 12 июня здесь был спецназ. Меня тоже били».

«За прошлый год мы получили 6 обращений от граждан по поводу условий содержания пожизненно заключенных, — говорит Вадим Кравченко прокурор Днепропетровской областной прокуратуры, — ни одна из жалоб не подтвердилась. 25 июня 2008 года мы проводили проверку условий содержания осужденных к пожизненному лишению свободы, а также факту якобы избиения осужденных. Была проведена судебно-медицинская экспертиза. Факт не подтвердился».

«Самое страшное – это попасть в «красную» тюрьму, — говорит бывший зек Шумахер, отсидевший в общей сложности 18 из 40 лет своей жизни. — «Красная зона» — это зона, в которой «крыша» принадлежит ментам. Они там устанавливают порядки и держат власть. Туда лучше не попадать. В Украине осталось всего 2 «красных зоны» — в Днепропетровске и Киеве. В остальных крышуют авторитеты, воры в законе, и там зеку находится легче. Там все по понятиям».

«Пока мы здесь работаем, криминал управлять тюрьмой не будет, — категорически заявляет зам. начальника департамента по исполнению наказаний Днепропетровской области Валентин Нечипорук. — Все эти жалобы осужденных, жалобы их родственников и правозащитников имеют под собой одну цель – любыми способами заставить администрацию тюрем смягчить прописанные в законе условия отбывания наказания осужденными. Но этого не будет!»

«НАЗОВУ МАЛЫША В ЧЕСТЬ МУЖА САШЕНЬКИ».

В последнее время, по словам правоохранителей, пожизненники через родственников, бывших друзей, или правозащитников пытаются вытребовать себе поблажки: постоянное медицинское обслуживание, кондиционеры и телефоны в камеры. Пишут слезные или угрожающие письма, жалобы в Генеральную прокуратуру и Европейский суд, имитацию заболеваний, устраивают голодовки или попытки суицида. У правоохранителей на сей счет мнение такое: «Мы проводим проверки, — говорит начальник ДИК 89 Алексей Какатеев, — 12 июня был проведен плановый обыск. В этот же день — медицинское освидетельствование осужденных. Ни один из них жалоб на состояние здоровья не выдвигал. Все что происходит в учреждении — происходит согласно закону Украины и нормативным документам».

Пока длится противостояние милиции и криминала, родственники пожизненно осужденных обивают пороги правозащитных организаций. Жена и мать Александра Бурбы уже 8 лет добиваются пересмотра его дела. Они уверены — их сын и муж получил слишком тяжелое наказание за свой проступок. Анжела (жена Александра) мечтает родить от него ребенка, каждые полгода ездит на краткосрочные свидания и регулярно привозит мужу продукты, одежду, средства личной гигиены.

«Я люблю своего мужа, — со слезами на глазах—говорит женщина, — и буду ждать его всю жизнь. Я очень надеюсь на то, что Сашу помилуют, и мы снова будем вместе. Единственное чего я хочу сейчас — это длительное свидание для того чтобы зачать ребенка. Независимо — мальчик это будет или девочка, я назову малыша Сашенькой. В честь мужа и отца. Я очень его люблю».