Засекреченный Днепродзержинск

… Космический Днепродзержинск всегда затеняла днепропетровская слава державной столицы космоса. А между тем, на космос работал металл ДМК; для обшивки «Бурана» использовались твердые сплавы циркониевого производства «ПХЗ»; формула жидкого топлива отечественного «челнока» включала продукты закрытых производств «ДнепрАЗОТа». До развала ВПК на эти темы писать было не принято, поэтому инженер-конструктор ПАО «Днепровагонмаш» Вячеслав Алексеев всегда избегал разговоров, связанных с его командировками… на Байконур. Сейчас не только можно, но и нужно об этом вспомнить, ведь речь идет об имидже Днепродзержинска, пусть в космических технологиях не первого города. Но и не второго! Ссылаюсь в этом материале на воспоминания легендарного инженера-конструктора «Днепровагонмаш» Вячеслава Ивановича Алексеева, который успел незадолго до кончины рассказать о секретных работах завода им. газеты «Правда»…

…Вячеслав Алексеев пришел на вагоностроительный завод в 1960 году, когда предприятие еще носило имя газеты «Правда». Примерно тогда же завод получил первые заказы на изготовление нестандартных железнодорожных платформ. Один заказ поступил из специального московского ОКБ (отдельное конструкторское бюро), второй - напрямую из Минтяжмаша). Засекреченным было общее техническое задание, но рабочая документация оставалась открытой. Единственное, что удивляло тогда многих конструкторов, - длина платформ: 25 метров. Их сборка в заводском пролете представляла грандиозное зрелище.

Сверху на эти платформы (в техническом задании они назывались сложно: технологическое транспортное средство для специальных изделий) устанавливалась тележка на рельсах и по расчетной аппарели (пологий склон) «изделие» должно было подаваться на эту тележку, укрепляться на ней и таким образом доставляться на стартовую площадку. Уже в 1962 году днепродзержинские конструкторы увидели и «изделия», и площадку, когда приезжали на Байконур контролировать работу нашей платформы.

…Конструктору Алексееву тогда было 26 лет. Куда и зачем его направляют, парню объяснили в первом отделе, оформляя высшую степень допуска к секретным материалам. А в командировочных документах пункт прибытия был обозначен лаконично: «войсковая часть №…». Дальше в каждом промежуточном пункте на пути следования адрес уточнялся и постепенно приобретал черту полной определенности. Бог с ними, с секретами, но представляете чувства молодого инженера, попавшего на Байконур в самые первые годы освоения космоса?

- Приезжаю на станцию Тюратам, сердце колотится - близко уже, - рассказывал Алексеев. - На автобусе нас привезли в поселок закрытого типа Ленинское. Все до обидного буднично: КПП, бюро пропусков. Вежливая просьба: «Вещи и документы можете оставить, погуляйте по поселку, пока мы согласуем ваш допуск с Москвой». Погуляйте - громко сказано: весь пейзаж - шоссейная дорога, деревья на обочинах, арыки. Духота… Наконец часовой приглашает к начальству: все нормально, сейчас вас отвезут на монтажную площадку.

Уже потом днепродзержинскому конструктору стало известно, что именно в Ленинском располагалась гостиница космонавтов, в первые годы она представляла собой небольшой дом барачного типа. А на площадке в жилом комплексе (10-15 км от космодрома) стояло общежитие инженеров и монтажников. Конструктора Алексеева в монтажно-испытательный корпус вызвали ночью - холод на улице был невыносимый. Товарищи по комнате без лишних слов собрали «выходной костюм»: унты, куртку, теплые брюки - в этом снаряжении выдержишь! Перед первым испытанием платформы волновались все. Алексеев проследил, как ракета («изделие») медленно въехала на тележку, осмотрел, как закрепляют ее для беспилотного опытно-экспериментального запуска. И поехала платформа завода им. «Правды» на стартовую площадку. В эти же сутки вывезли обитателей поселка километров за десять от монтажной площадки. Знающие товарищи объяснили: готовится запуск, и на случай отклонения ракеты от заданных параметров рабочих из поселка эвакуируют.

С космонавтами Алексеев лично не встречался, но в один из приездов на Байконур, когда издалека наблюдали очередной старт, кто-то из рабочих произнес: «Это не опытный запуск, а старт с космонавтами». Не успели вернуться в общежитие, как по радио сообщили: в космосе первая женщина-космонавт.

Заводским специалистам из Днепродзержинска доверялось многое. Московские «представители», работавшие с ними на «Днепровагонмаше» и монтажных площадках Байконура, всегда говорили: днепродзержинцы - народ надежный. «Днепровагонмаш» числился при Союзе опытно-экспериментальным, был единственным предприятием, где проектировались грузовые вагоны для всех отраслей. Рабочие чертежи наши сборщики читали с листа. Вячеслав Иванович Алексеев участвовал в разработках вагонов для нефтебитума, платформ-транформаторов (подстанций МПС), восьмиосных вагонов для медной руды. Были наши вагоностроители на Балхаше, в Красноярске, Свердловске, работали на Кубе - по географии понятны масштабы и засекреченность разработок. Но о связях завода имени «Правды» с Байконуром мало кто знал даже на предприятии. Как и об истории настоящей платформы под макетом ракеты «Восток»…