Золотой запас Латвии спас наш земляк

…Громыхало со всех сторон: сзади, справа, впереди. Продираясь через леса по едва наезженным дорогам, за неделю их группа успела порядком подрастерять боевой вид. При выезде из Риги это был бравый взвод суровых автоматчиков НКВД с приданными пулеметами. Теперь в грязных, уставших, растерянных непонятной пальбой со всех сторон людях скорее можно было угадать беженцев, дезертиров. Они и бежали – из Риги, к которой неделю назад уже вплотную подошли фашисты. Но это бегство было осмысленным и организованным. Короткие сборы. Вся ночь, ушедшая на перетаскивание тяжеленных ящиков из центрального банка Латвии. Никто из солдат, грузивших в восемь полуторок этот груз, не имел права знать о содержимом ящиков. Только командир группы Иван Гаврилович Павлов был посвящен в эту тайну. Среди ящиков с документами, ценностями были ящики особого рода, самые тяжелые по весу и тщательно опломбированные. В них – золотые слитки, каждый из которых бережно завернут в пергамент и копировальную бумагу. В целом груз особого назначения весил порядка пяти тонн. Весь золотой запас Латвии. Рядом – ящики с советскими деньгами. Каждая купюра – тоже обеспечена золотом. Нельзя было допустить, чтобы эти сокровища попали в лапы врага. Группе Павлова предстояло доставить золотой запас советской Латвии в Ленинград…

Павлов встречает меня в больничном коридоре. Несмотря на тяжелую болезнь, на его лице – добрая и светлая, в тон заоконному солнышку, улыбка. С Вячеславом Павловым, внуком спасителя золотого запаса Латвии, меня познакомила замечательная подруга, психолог Татьяна Руникова. Наказывала не очень утомлять Славу Павлова беседой. Но утомляться он не настроен. Сам человек удивительной судьбы (наш, днепропетровский, сделавший удивительную карьеру, сейчас он – вице-президент Украинской ассоциации мебельщиков), о своем дедушке он готов рассказывать практически бесконечно.

- Дедушки не стало 30 марта 1983 года, он болел астмой и очень быстро угас, похоронен на Сурско-Литовском кладбище, - рассказывает Вячеслав Игоревич Павлов. – Но судьба мне подарила 13 лет близкого общения с ним. Встречи с дедом я отчетливо помню с трехлетнего возраста. Мы с родителями проведывали его на день рождения, во все праздники, да и без повода были у него самыми желанными гостями. На День Победы мы всей семьей собирались у Мемориала Вечной Славы на проспекте Карла Маркса. Иван Гаврилович радостно общался с армейскими друзьями. Не очень большой компанией шли к нему домой на чай. На этих чаепитиях вспоминали фронтовые эпизоды. Меня удивляло, что дедушка, будучи заслуженным человеком, почетным пенсионером всесоюзного значения, всегда вел себя очень скромно. Был уравновешен, спокоен, не любил рассказывать о своих заслугах. Хотя рассказать ему было что и о мирной (в которой он был хорошо знаком с Кагановичем, Хрущевым, Брежневым), и о военной жизни…

Родился Ваня Павлов в 1907 году в самой обычной крестьянской семье в селе Крюково Колпнянского уезда Курской губернии. Босоногое детство прошло в нужде и лишениях. Его, как и миллионов других, жизнь круто изменила революция. С 17 лет Иван Павлов пошел работать на железную дорогу. Судьба юного железнодорожника забросила аж в Феодосию. Там старательного паренька приметили, привлекли к созданию колхозов. Очень быстро Иван Гаврилович прошел путь старшего инструктора, председателя колхоза, слушателя высшей партийной школы колхозного строительства. Очевидно, ему приходилось активно участвовать в коллективизации и раскулачивании, потому как этой темы даже с близкими людьми он потом старался избегать…

А с 27 лет Иван Павлов, как говорится, активно пошел по партийной линии. Пять лет проработал в партийных органах Крыма, дойдя до должности 1-го секретаря Красноперекопского райкома партии. Тогда-то старшие партийные товарищи вспомнили о его железнодорожном прошлом и направили его в Наркомат путей сообщения, под начало Кагановича.

- Дед работал там заместителем начальника центрального управления движением Наркомата в 1938-39 годах – страшном времени партийных «чисток», - рассказывает его внук. – И всего раз вспомнил об этой службе. Вспомнил о том, как однажды ему довелось уехать в командировку. Когда дед вернулся – на рабочих местах были абсолютно новые люди. Десятки его сослуживцев были репрессированы, о них было запрещено даже вспоминать. Тогда дед за одну ночь едва не поседел. Возможно, его спасло только крестьянское происхождение. С в 1940 году партия его откомандировала в Латвию, только что перешедшую в состав СССР после известного пакта Молотова – Риббентропа.

…Ночь стала их спутником и главным союзником. Под эхо отдаленной канонады под покровом ночи они выезжали из Риги. Только ночью они и передвигались, чтобы не привлекать излишнего внимания. Дни проводили, тщательно замаскировавшись по лесам. Наткнись кто-то случайно на их группу – точно принял бы за дезертиров. Нервные, небритые, источавшие запах въевшегося в гимнастерки пота. Без каких-либо знаков отличия. Но в любую секунду готовые отразить нападение. Это постоянное ожидание опасности сводило с ума. Громыхало со всех сторон – нельзя было понять, где свои, где чужие. И по рации это не выяснишь – на выезде из Риги было приказано соблюдать режим радиомолчания.

На восьмое утро дозорный в бинокль рассмотрел долгожданное. Доложил Павлову: «Впереди – линия фронта». На радостях хотели рвануть полным ходом к своим. Но что-то в подсознании Павлова щелкнуло. Он приказал не трогать замаскированные машины, вместе с парой автоматчиков пошел лесной тропинкой к опушке леса на рекогносцировку. Траншея с солдатами была все ближе. Уже можно было различить голоса. Но это были не наши солдаты. И не русская речь. Павлов обмер: вместе со всем золотым запасом Латвии они оказались в тылу фашистов…

- Дедушка в 1940-м был назначен заместителем 1-го секретаря компартии Латвии Колберзина по кадрам, - говорит Вячеслав Павлов. – Единой командой заходили в Латвию, включая и советский, партийный, и репрессивный аппарат, и систему МВД. Новая власть заходила и со своей валютой, обеспеченной золотом, и с золотым запасом в натуральном виде. Почему дедушку назначили руководителем операции по вывозу золотого запаса, он, наверное, и сам не знал. Приказали – и все. Об этой операции он рассказывал без всякой патетики, ничего героического в ней не видел. Какой бы страшной ни была ситуация в июле 41-го, эта операция была быстро, но тщательно спланирована. Утечки информации не произошло. И все шло без сучка и задоринки, пока они не вышли в тыл фрицам. Никто не мог предположить, что за неделю (пока группа под командованием деда пробиралась по лесным дорогам) фронт продвинется так далеко на восток…

…Но секундное замешательство у Ивана Гавриловича быстро прошло. За спиной – сокровища, за которые он несет личную ответственность. Эти ценности он обязан доставить в Ленинград любой ценой. Но с восемью грузовиками через линию фронта не прорваться. Значит, надо пробираться небольшой группой и просить о поддержке.

Под покровом опять-таки ночи им удалось перейти линию фронта незамеченными. Когда группа странных солдат без знаков различия попала к своим, их, естественно, тут же приняли за диверсантов. «Губа» была лучшим решением из возможных – сразу расстрелять не решились, потому что предводитель группы потрясал какими-то документами, подписанной Колберзиным бумагой с требованием оказывать всяческое содействие и требовал личной встречи со Ждановым. Диверсантов решили показать генералу, командовавшему линией обороны. Тот ни единому слову Павлова о золотом запасе Латвии, конечно, не поверил. Но на всякий случай решил доложить наверх…

Как потом рассказывал Иван Гаврилович, судьба этого генерала оказалась плачевна. Его разжаловали до рядового, его след теряется в истории. Группе с золотом удалось без потерь прорваться к своим через организованный артиллерией «коридор»…

- Не очень веселой поначалу оказалась и фронтовая судьба деда, - продолжает рассказ его внук. – Он пошел оборонять Ленинград. Но вскоре в одном из боев его контузило взрывом, а по его ногам проехал вражеский бронетранспортер. Деда с передовой в бессознательном состоянии вытащили. Долго выхаживали в госпиталях. Он все рвался на фронт. И вернулся на войну политработником в 43-м, после окончания Высшего военного пединститута РККА. Два года провоевал старшим инструктором политотдела 31-й армии 3-го Белорусского фронта. Во время обстрела шальным снарядом рядом с ним сразило командующего фронтом Черняховского – тот скончался едва не на руках у деда. Освобождал Кенигсберг, куда ворвался с десантом на броне танка. Залпы Победы встретил в Германии. Там оставался еще год, командуя советским гарнизоном в каком-то небольшом городке. А в 46-м году переехал (как позже выяснится – на всю жизнь) на Днепропетровщину.

Заведующий орготделом горкома партии Днепропетровска, 1-й секретарь Синельниковского райкома партии (на этой должности особенно плотно и часто приходилось контактировать с Брежневым), секретарь облсовпрофа, выпускник Высшей партийной школы в Москве. 48 лет трудового стажа в партийных и советских органах, пенсионер всесоюзного значения. Таков, в двух словах, его трудовой путь в ставшим родным Днепропетровске.

Иван Гаврилович Павлов прожил насыщенную и достойную жизнь. Но до самых последних дней оставался удивительно скромным, не очень разговорчивым человеком. Он не считал, что в его судьбе было что-то героическое. И на таких людях семь десятилетий стояла советская власть…