Днепропетровец Сергей Комаров перековывает орала на мечи и вооружает ими рыцарей

Еще как интересны, равно как и создатель этих редких по нынешним временам творений. Действительно, не часто сегодня можно встретить человека, не просто владеющего кузнечным делом, а создающего предметы, казалось бы, не имеющие практического применения, как, скажем, решетки на окна или каминные щипцы, и тем не менее упорно не желающего перековывать мечи на орала.

Это и поняла корреспондент «Зорі», побеседовав с Сергеем Комаровым в двух шагах от выставленного для широкого обозрения арсенала мастера.

— Сергей, у вас редкое по нашему времени увлечение…

— Да, наверное. А началось все с того, что я пришел на завод имени Коминтерна «переждать», пока моя жена, студентка мединститута, получит распределение. В итоге жена осталась в Днепропетровске, а я — на заводе, где прошел путь от помощника электросварщика до начальника ремонтно-механического цеха, куда входила и кузница, где производился ремонт заводских механизмов.

— Имели до этого представление о кузнечном производстве?

— Весьма отдаленное. В основном только из фильмов — например, о Будулае. Но мне повезло, так как в нашей заводской кузнице работали не случайные люди, а специалисты с большим стажем, настоящие профессионалы. А ведь для того, чтобы стать кузнецом даже средней руки, требуется лет пять для освоения премудростей этой профессии. Мне повезло еще и потому, что здесь работали кузнецы и на молотах, и прессах, и ручной ковки. Конечно же, мне была интересна ручная ковка. Помню, когда я впервые выковал листочек — то ли кленовый, то ли еще какой — восторгу не было предела. А когда я отучился на вечернем отделении в металлургическом институте половину положенного времени и мне можно было доверить ответственные должности, назначили мастером на кузнечный участок. Тут уж, конечно, я мог дать волю своему интересу к художественной ковке. Тогда по телевизору крутили австрийский многосерийный фильм «Комиссар Рекс», и я буквально прилипал к экрану. Но мне были интересны не перипетии сюжетной линии, а фон, на котором происходили события. Почти в каждой серии за спинами героев мелькали кованые изделия — решетки на окнах, ограждения, ворота. Много бродил по Днепропетровску в поисках кованых изделий и находил их в старых двориках.

— И, наверное, думали: вот бы по Санкт-Петербургу так побродить…

— Нет, не до поездок уже было… Время наступило трудное — конец 80-х — начало 90-х годов… На заводе начали выплачивать зарплату крупами и оцинкованными ведрами. Однако нет худа без добра — тяжелые времена побудили к предприимчивости. При нашей кузнице был организован кооператив, специализирующийся на художественной ковке. Работа в кооперативе бок о бок с талантливым художником Станиславом Юшковым, который научил меня видеть красоту металла и творить из него удивительные элементы декора, стала замечательной школой мастерства.

— А как вы начали создавать оружие?

— Это случилось уже тогда, когда я работал начальником ремонтно-механического цеха, но ручную ковку не бросил, понимая, что нельзя терять навыки. Как-то директор завода подарил мне журнал о металле, где была статья и о Генуэзской крепости. И когда мы поехали отдыхать в Крым, не зная толком, где остановиться, я вспомнил об этой статье, как оказалось, судьбоносной. «Поехали в Судак!» — предложил я. У подножия Генуэзской крепости как раз проходили два фестиваля — рыцарский и кузнечный. И я «пропал»… Забыв о море, наблюдал и за поединками реконструкторов, и за работой кузнецов, которых собрал со всей Украины известный мастер Олег Криворученко, и это соседство было более чем уместным: ведь именно кузнецы и изготавливают оружие для рыцарей. А оно поразило мое воображение, захватило, заворожило…

Понимая, что художественная ковка, которой я до этого занимался, и изготовление оружия — совершенно разные специализации, я тем не менее был уверен, что 15-летний опыт кузнечного дела позволяет мне на равных держаться с мастерами. Давая понять, что я «в теме», стал задавать «умные» вопросы кузнецу из Фастова, но уже первые несколько минут беседы с ним заставили меня замолчать. Я понял, что мои знания о кузнечном деле находятся на зачаточном уровне, особенно когда мой собеседник заговорил о дамаске, о сварке стали кузнечным способом, из которой и куется клинковое оружие… Я стал спрашивать участников фестиваля, есть ли кто-нибудь из Днепропетровска. «Из Днепра никто не приехал, однако там тоже есть реконструкторы», — услышал в ответ и загорелся найти их.

И встреча, изменившая мой образ жизни, состоялась вскоре после Дня города, на котором они обычно выступают. Мой рассказ о том, что я владею кузнечным мастерством и хочу попробовать делать оружие для реконструкторов, привел к тому, что я стал членом команды «Дикие лебеди». Олег Подлужный, первым выслушавший мое взволнованное выступление, суть которого — возьмите меня, ныне является капитаном нашей команды.

— А каким был ваш первый меч?

— Это был короткий скифский меч акинак. Меч вышел еще тот… «Железяка, конечно, неплохая, в чем-то даже интересная, — сказали мне на турнире ребята. — Но мечом это не назовешь…» Ныне этот «интересный кусок железяки» хранится у меня дома в качестве «первого блина».

— Следующий «блин» оказался более похожим на меч?

— Да, я извлек урок из своего первого неудачного опыта. Ныне, прежде чем приступить к изготовлению очередного оружия, я досконально изучаю его предназначение и, исходя из этого, определяюсь с параметрами, в частности, центром тяжести, весом. Оружие не должно быть тяжелым, чтобы не уставала рука, и не должно быть чересчур легким, так как в противном случае противник легко выбьет его…

— Ныне, судя по всему, «дикие лебеди» бьются вашим оружием, которое не гнется и не ломается?

— Да, я научился варить в горне дамасскую сталь и кую из нее оружие, за которое мне давно уже не стыдно.

— Можно ли таким мечом или саблей убить?

— Ну, убить можно и ножкой стула… А мечи и сабли для исторических боев изготавливаются с обязательным соблюдением определенных параметров, чтобы обезопасить от нанесения или получения серьезной травмы. К тому же острое оружие может повредить доспехи, а они не дешевы. И все же без шишек, ссадин, царапин и синяков во время боя редко обходится.

— Вы, кажется, единственный в Днепропетровске мастер, который изготавливает клинковое оружие?

— Действительно, я, как оружейный мастер, единственный в Днепропетровске. Ручной кузнечный труд достаточно сложен, требует знаний и навыков и потому потихоньку отмирает. Это касается и художественной ковки, и тем более изготовления клинкового оружия, требующего, в частности, производства дамасской стали, температура при котором должна достигать 1500 градусов. Что ни говори — хлопотное хобби. Потому на смену качественным рукотворным, сделанным на века, изделиям приходят суррогаты, аналоги, подделки…

— Вы побывали во Франции, где проходил чемпионат мира по реконструкции исторического боя. Произвело впечатление это возвращение в средневековье…

— Да, поездка оставила неизгладимое впечатление… Спасибо моей семье, которая позволяет мне несколько раз в году отлучаться из дома на такие исторические фестивали.

— Семья одобряет вашу страсть к оружию и вызванный ею образ жизни?

— Да, конечно. И жена, и дети считаются с моей увлеченностью, тем более что вреда от нее нет, а, напротив, польза.

— Расскажите о ваших планах. Дальнейшее вооружение наших рыцарей или что-то иное?

— Хочу разнообразить свою кузнечную деятельность, хотя к художественной ковке в виде решеток или ворот возвращаться не хочу. Мне очень нравится воссоздавать предметы средневекового быта, нашей материальной культуры. Хочется с помощью ковки создать ряд сказочных детских персонажей. И был бы очень рад, если бы они оказались востребованными. И, конечно же, продолжу изготовлять оружие. В моих задумках воссоздать историю развития меча, как он эволюционировал в зависимости от развития цивилизаций.

— Вы любите мир?

— Конечно. Но вооружаю людей, ибо, подобно Александру Невскому, хочу сказать: кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет… И наш меч должен быть надежным…