Была ли «днепродзержинская революция»?

Одни утверждают, что люди мстили за заживо сгоревших земляков. Другие – что это был обычный пьяный дебош.

25 июня исполнилось 35 лет со дня бунта тысячи днепродзержинцев против местной власти, получившего название «днепродзержинской революции». Информация об этих событиях долгие годы находилась под грифом «секретно». Корреспонденты «КП»-Днепр» попытались приоткрыть завесу над тайной.

Сгоревшие заживо

День молодежи 1972 года жители Днепродзержинска запомнили надолго. Парни и девушки готовились к гулянью, а у выпускников на этот день были назначены выпускные вечера. Началось все с пустяка: милиция задержала троих участников празднеств за «нетрезвый вид». Во время их доставки в райотдел закрытый «воронок» неожиданно загорелся, и все трое погибли. На место происшествия тут же сбежался народ. Обозленная толпа прикатила обгоревшую машину к зданию горисполкома. Легенда гласит, что, не дождавшись от власти реакции на гибель товарищей, работяги разбили в горисполкоме окна и повредили облицовку здания. Из Днепропетровска и Кривого Рога были срочно вызваны воинские подразделения.

Документов нет

В музее истории города ничего к уже известному добавить не смогли. – Вопрос этот совершенно не исследован, – развела руками заведующая экспозиционным отделом Ирина Шапочкина. – Но мы далеки от того, чтобы квалифицировать происшествие как социальный протест или даже революцию. Скорее это обычное хулиганство.
В рабочих городках, каковым является Днепродзержинск, хулиганство – обычное явление.
– Мы не видели документов, не беседовали с людьми, бывшими свидетелями, участниками или потерпевшими в этом ЧП, – вздохнула научный сотрудник. – Год назад житель Днепродзержинска Александр Сланевский передал музею копию судебного приговора от 30 августа (дело №2–90). Но мы не согласны с авторской версией происходящего.

О чем судебный приговор?

Вот что следует из документа, переданного музею гражданином Сланевским. 25 июня 1972 года около 15 часов милиционер Л.Виноград и шофер-милиционер Ю.Колесник, работники медвытрезвителя, в автомашине спецмедслужбы ГАЗ-1-8 №49-43 ДНО доставляли в вытрезвитель граждан Савелия Куропятника, Петра Майоренко и Валентина Ланина.
В салоне находилась канистра с бензином. Во время движения по проспекту Ленина от возгорания паров бензина в машине произошел пожар. Куропятник и Ланин от полученных ожогов скончались сразу, а Майоренко – на следующий день.
Толпа горожан, окружившая машину, утверждала, будто работники милиции умышленно подожгли автомобиль. Подоспевших пожарных люди не допустили к тушению огня, сорвав пожарные шланги.
Во время бесчинства было остановлено движение городского транспорта.

Бунт

Подстрекая толпу, зачинщики остановили машину автоинспекции ГАЗ-51 и заставили шофера О. Инноченцы доставить на буксире обгоревшую машину к административному зданию на площади Дзержинского.
Из толпы стали бросать камни, палки и другие предметы в окна, а некоторые из активистов ворвались в здание.
Прибывшие военнослужащие, в которых тоже бросали камни и палки, совместно с работниками милиции и дружинниками потеснили толпу от здания.
Ведомая зачинщиками толпа двинулась к зданию горотдела внутренних дел на улице Ленинградской. Там они побили окна и свалили забор, а на дворе повредили стоявшие автомашины.
Во время массовых беспорядков пострадали 22 военнослужащих, семь работников милиции и несколько граждан. Материальный ущерб был оценен в 12012 рублей 4 копейки, в том числе Управлению внутренних дел Днепропетровского облисполкома – 5881 руб. 49 копеек, исполкому Днепродзержинского горсовета – 5795 рублей, прокуратуре Днепропетровской области – 335 рублей 55 копеек.

Кто виноват?

Понесли наказание девятеро бунтарей: Григорий Лысенко, 1934 г.р.; уроженец провинции Чако в Аргентине, дежурный слесарь новопрокатного цеха завода им. Дзержинского Василий Сулим, 1938 г.р.; газорезчик Приднепровского химзавода Александр Скобликов, 1936 г.р.; Виктор Коваленко, 1953 г.р.; рабочий ресторана Анатолий Бирко, 1952 г.р.; однорукий автозаправщик химкомбината Виктор Чукань, 1952 г.р.; слесарь вагоностроительного завода Мацыкян Владимир, 1949 г.р.; автослесарь завода им. Дзержинского Сергей Боженко, 1954 г.р.; электросварщик электромонтажного управления «Днепродомнаремонт» Игорь Прусов, 1952 г.р.

Сулим, Скобликов, Коваленко и Мацыкян имели судимость, двое нигде не работали, а значит, тоже имели по этому случаю трения с милицией, и у всех не было школьного образования. Особо любить «ментов» резона не было ни у кого.

В чем же обвинялись зачинщики?

Григорий Лысенко призывал толпу избивать милиционеров и принял личное участие в линчевании милиционера А.Иванова, а председателю исполкома Николаю Ктитареву швырнул в лицо горящий окурок папиросы.
Василий Сулим опрокинул машину медвытрезвителя, а когда майор Глущевский сделал ему замечание, сорвал с него погоны.
Александр Скобликов «с циничной развязностью пытался сфотографировать председателя горисполкома», после чего взобрался на козырек у входа в здание горкома КПУ и выкрикивал провокационные призывы.
Виктор Коваленко поджег машину медвытрезвителя и не пускал к ней пожарных.
Анатолий Бирко, заставив Инноченцы буксировать машину медвытрезвителя к площади, сел в кабину и размахивал обгоревшей гармошкой, принадлежавшей одному из пострадавших.
Виктор Чукань на площади бросал камни в окна и с палкой в руках нападал на военнослужащих. По его примеру был сломан забор у 9-й горбольницы, толпа вооружи-лась палками и пошла громить ГОВД.
Владимир Мацыкян подал команду, чтобы толпа опрокидывала машину. Это послужило сигналом к учинению беспорядков.
Сергей Боженко принимал участие в избиении милиционеров на проспекте Ленина, бил фары, снимал с задних фонарей лампочки. И, сев в кабину машины Госавтоинспекции, заставил Инноченцы на буксире тащить сгоревший ГАЗ к горисполкому.
Игорь Прусов, прибыв на площадь, первым подбежал к входной двери горисполкома, сорвал ее с петель и вместе с другими проник в здание, где учинил погром. У здания ГОВД бросал камни в окна и в работников милиции.

Срок получили все

Обвиняемые признали свою вину лишь в том, что случайно оказались в этот час на площади и, увлеченные толпой, каким-то образом оказались то на подножке машины, то в кабине ГАЗа, то на козырьке здания; в запале кого-то, может, и оскорбили. Но их вину подтвердили многочисленные свидетели. Все были осуждены по статье 71 УК Украины. Лысенко и Сулим получили по 15 лет лишения свободы в колонии строгого режима, Чукань и Скобликов – по 12, Коваленко – 10, Прусов и Бирко – по 7, Мацыкян – 6 и Боженко – 5. Кроме того, с каждого в пользу Президиума адвокатской коллегии было взыскано по 150 рублей.

Свидетель из толпы

Почему же спустя 35 лет эта в общем-то криминальная история стала называться «революцией»?

«Комсомолка» разыскала свидетельницу происшедшего – доцента кафедры украинского языка ДНУ Нину Масляную. В 1972 году, закончив ДГУ, она проживала в Днепродзержинске недалеко от злополучной площади, находясь в декрете с девочками-двойняшками.

– Был воскресный день, – вспоминает Нина Витальевна, – я с коляской гуляла в парке и вдруг услышала страшный шум. Выйдя к улице, увидела спускавшуюся по проезжей части толпу, которая толкала обгоревшую «зечку».
Народа по случаю праздника гуляло много, и вскоре шествие обросло зеваками.
Кто-то повесил на ее борта обгоревшую одежду, а молодой маме пояснили, что только что в салоне этого автомобиля заживо сгорели трое человек. Когда начался пожар, они колотили в дверь, но никто не слышал их криков. Когда же пламя вырвалось наружу, было уже поздно.

– Я заметила, что милиционеры переоделись в гражданское, – рассказывает Нина Витальевна, – чтобы не так привлекать внимание. Люди кричали: «Что за безобразие: людей среди бела дня хватают со свадьбы, и они погибают?», просили выйти к ним кого-нибудь из руководства. А затем начали бить окна.

По словам свидетельницы, никто толпу не разгонял. Не видела она и побитых.

– Это был бунт подвыпившей толпы и зевак, обалдевших от увиденного, – считает Нина Витальевна.

На другой день площадь оцепили солдаты, но надобности в том уже не было. – Люди выпустили пар и успокоились, – констатирует Нина Витальевна. Зато в «Голосе Америки» на другой день протранслировали, что в Днепродзержинске началась революция.

«Если бы не бросили заживо горящих, бунта бы не было!»

Корреспонденту «КП»-Днепр» удалось связаться с бывшим зампредом горисполкома, почетным гражданином Днепродзержинска Генрихом Кузнецовым, участвовавшим в ЧП.

– Мне позвонили, что на площади творится что-то страшное и непонятное, – вспоминает Генрих Яковлевич, – я выскочил, сел в автобус и приехал. Там его глазам предстала пьяная толпа.
– Чего они хотели, было непонятно, – пожимает плечами Кузнецов, – то заскочат в здание, то выскочат. Ничего внутри не тронули. Только глиняную урну грохнули об пол и разбили.
А вот пострадавших защитников правопорядка набралось столько, что на 2-м этаже горкома вскоре развернули медпункт.

Как доложили зампреду, начался мятеж из-за того, что один из задержанных, чтобы попугать милицию, плеснул из канистры на пол бензин, а он загорелся. Милиционеры же, испугавшись пожара, убежали от машины вместо того, чтобы спасать людей.

– Если бы бросились тушить, ничего бы не произошло, – считает он. Подоспевшие зачинщики положили поперек трамвайных путей бревно. И люди, вывалившие из переполненного транспорта, невольно присоединялись к толпе.
– Откуда они потом взяли камни, которые кидали в окна, до сих пор не пойму, – удивляется экс-зампред. – На площади их не было. Когда же основная масса двинулась громить ГОВД, на площади осталась пара сотен человек.
– В здание милиции их не пустили, применив стрельбу в воздух и слезоточивый газ, – признался экс-зампред. – Так что поползшие по городу слухи о том, что они якобы освободили сидящих в КПЗ преступников, – ложь. – А как удалось так быстро вычислить и арестовать зачинщиков? – интересуюсь у Генриха Яковлевича.
– Работники КГБ еще на проспекте Ленина сфотографировали активистов, а потом их опознали, – признался он. – Фотографировали и на площади. Снимки хранятся в архивах КГБ.
Вместе с зачинщиками взяли еще несколько десятков человек, которые издевались над солдатами: плевали, кидали камни, царапали лица, но через пару дней их выпустили.
– В морду дали – и все, – поясняет зампред.
– А какое наказание понесли виновные со стороны властей?
– Двух милиционеров, по чьей вине случился пожар, уволили из рядов милиции. Но уголовного дела, насколько мне известно, на них не заводили. А из горкома через месяц убрали секретаря по идеологии Наумову.
– Правда ли, что в городе до 1991 года было строжайше запрещено проведение выпускных вечеров и уличное празднование?
– Чепуха, – возмущается Кузнецов. – Никто ничего не запрещал. Все мероприятия проводились, просто под усиленным контролем.

Комментарий специалиста

Прокомментировать ситуацию мы попросили политолога и краеведа Сергея Донцова.

- Есть три версии. Одна – что люди геройски защищали погибших товарищей от милицейского произвола. Вторая – что это обычная хулиганская выходка и пьяный дебош. И третья - что это была отработка сценария управления стихийной толпой, - считает специалист. – Сейчас, кстати, их действия классифицировали бы как теракт. Представьте, идет демонстрация к зданию горисполкома и вдруг начинает бить в нем окна и устраивать поджоги.